Они встретились у полуночного маршрута автобуса, который ходил в сторону карьера.
Фонари вдоль дороги горели тускло, воздух был липким, словно сама ночь не хотела отпускать прохладу.

Игорь шёл впереди, с рюкзаком за спиной и телефоном на штативе-палке. Камера уже была включена:

— Всем привет, это наш первый настоящий «UrbanFear-челлендж». — Он говорил бодро, хотя голос дрожал от возбуждения. — Мы принимаем вызов и проведём ночь в самом криповом месте города.

Марина фыркнула и поправила рюкзак на плече:
— Ты только не забудь нарезать, а то подписчики уснут, пока мы идём к твоей психушке.

— Это стиль, — огрызнулся Игорь. — Нужно показать атмосферу.

Серёжа, как обычно, пытался разрядить обстановку:
— Я надеюсь, там будут призраки в халатах и бесплатные таблетки.

Лена молчала. Она шла чуть позади, глядя на асфальт под ногами. В руке она сжимала маленький фонарик-брелок, хотя знала — толку от него мало.

Здание показалось внезапно. Из-за поворота, за перелеском, поднялся чёрный силуэт с провалами окон. Когда-то это была трёхэтажная больница, но теперь крыша в нескольких местах обвалилась, а стены покрыли пятна копоти.

— Ну вот она, красавица, — объявил Игорь, снимая общий план. — Местные называют её «Гудок», потому что ночью слышно, как ветер воет в пустых окнах.

Марина закатила глаза:
— Ты, походу, репетицию дома проводил.

Игорь усмехнулся, но камера продолжала снимать, и он сделал жест, будто представляет друзей зрителям:
— Вот моя команда: Марина, эксперт по сарказму; Серёжа, главный комик; и Лена… — он выдержал паузу, — самая смелая из нас.

Лена опустила глаза. От этих слов стало только хуже.

Они подошли к главным дверям. Металлическая створка была сорвана и лежала рядом, заржавевшая, как будто кто-то выломал её ломом. Внутри зиял тёмный коридор.

— Ну что, поехали, — сказал Игорь и включил фонарик.

Луч скользнул по стенам: облупившаяся краска, тёмные разводы, как ожоги. На полу валялись старые папки с документами — истории болезней, пожелтевшие и раскисшие.

— Бр-р, — Серёжа поёжился. — Я передумал, хочу домой.

— Поздно, — ответил Игорь. — Камера уже пишет.

Они двигались медленно, освещая дорогу тремя фонарями. В коридоре пахло плесенью и гарью, будто пожар случился только вчера.
Тишина стояла такая густая, что каждый шорох обуви по осколкам стекла казался выстрелом.

— Тут, говорят, остались вещи пациентов, — шепнула Марина. — Бабушка рассказывала, что никого не выпустили, когда загорелось.

— Врёшь, — отрезал Серёжа. — Всех вывели.

— Не всех, — Марина приподняла губы в кривой усмешке. — Кто-то умер в огне.

Лена почувствовала, как у неё пробежали мурашки. Она старалась не смотреть в тёмные дверные проёмы, где фонарь выхватывал металлические кровати без матрасов.

На первом этаже они нашли раздутые от влаги журналы, обугленные доски и граффити на стенах.
Игорь всё снимал, комментируя:
— Вот так, ребята, выглядит место, где будто сама жизнь испарилась. Посмотрите: будто души до сих пор здесь.

— Ты сейчас серьёзно? — Марина усмехнулась. — Или это текст для подписчиков?

— И то, и другое, — ответил он.

Фонарь Лены выхватил из тьмы кое-что, отчего у неё перехватило дыхание. На стене был обугленный след ладони, отпечаток в человеческий рост. Будто кто-то в последний момент прижался к стене, прежде чем пламя поглотило его.

Она открыла рот, чтобы сказать, но слова застряли. В это время Игорь уже уводил всех дальше, к лестнице.

— Погнали на второй этаж! — сказал он. — Там и снимем самую жесть.

Лестница скрипела, будто готова обрушиться. Марина ругалась, что у неё каблук застревает в трещинах. Серёжа пытался шутить, но его голос тоже подрагивал.

Лена шла последней. И всё время ей казалось, что внизу, в тёмном коридоре, кто-то стоит. Она старалась не оглядываться, но сердце колотилось так, что было слышно в ушах.

На втором этаже всё выглядело хуже. Потолок частично провалился, в палатах лежали сломанные койки, а по стенам тянулись трещины. Ветер свистел в пустых окнах, и Марина вздрогнула:

— Похоже, «Гудок» не врут.

Игорь поднял телефон, снимая развалины.

— Ну что, ребята, мы внутри. Полночь только началась. До рассвета пять часов. Думаете, справимся?

Он перевёл камеру на друзей. Серёжа попытался улыбнуться, Марина показала средний палец. Лена посмотрела прямо в объектив — и впервые в жизни не отвела взгляд.

Игорь удовлетворённо кивнул.

— Тогда игра начинается.